Сделка по продаже 19,5% «Роснефти» иностранному консорциуму Glencore и суверенного фонда Катара подписана. «Роснефтегаз» заплатит в казну спецдивиденд, банк Intesa даст покупателям €7 млрд в кредит
Штаб-квартира «Роснефти» в Москве (Фото: Andrey Rudakov/Bloomberg)
«Роснефть» и базирующийся в Швейцарии сырьевой трейдер Glencore объявили о подписании соглашения по продаже 19,5% акций «Роснефти» международному консорциуму Glencore и суверенного фонда Катара.
Получается, что «Роснефтегаз» продал долю в «Роснефти» на 2,6% дешевле, чем предписывало ему правительство. Еще 18 млрд руб. он доплатит в бюджет в виде «дополнительных дивидендов», чтобы выполнить распоряжение правительства. Цена в 692 млрд руб., которую платит консорциум покупателей, определена исходя из биржевой стоимости акций «Роснефти» на закрытии торгов 6 декабря с применением того же 5-процентного дисконта.
«Решение правительства по продаже будет выполнено», — поясняет РБК источник, близкий к одной из сторон сделки. Цена продажи соответствует уровню в 692 млрд руб. Разницу с суммой, указанной в распоряжении правительства, компенсируют дополнительными перечислениями в бюджет из «Роснефтегаза», добавляет он.
При этом правительство ожидало получить в бюджет в 2016 году 703,5 млрд руб. от приватизации 19,5% «Роснефти», следовало из пояснительной записки к поправкам в бюджет-2016 (были подписаны президентом 22 ноября). Эту же сумму назвал 8 декабря министр финансов Антон Силуанов в эфире «России 1». С этой точки зрения «Роснефтегаз» перечислит в бюджет на 1% больше, чем планировалось. План по привлечению 703,5 млрд руб. «за счет дополнительных поступлений дивидендов от «Роснефтегаза» по результатам продажи пакета из 19,5% акций «Роснефти» был заложен в бюджет в начале октября, когда Минфин впервые проект бюджетных поправок, — то есть еще до приватизации «Башнефти».
Представитель секретариата Игоря Шувалова и пресс-секретарь премьер-министра Дмитрия Медведева не ответили на запросы РБК.
Катар платит больше, но не объясняет, почему
Субботние синхронные заявления «Роснефти» и Glencore прояснили , оставшихся после того, как президент России Владимир Путин и глава «Роснефти» Игорь Сечин на встрече в Кремле 7 декабря объявили о сделке с консорциумом Glencore и Катара как о завершенной. Glencore спустя несколько часов уточнял, что стороны еще ведут переговоры. Путин и Сечин называли стоимость сделки в €10,5 млрд, а Glencore — на €300 млн меньше. Катарский суверенный фонд вообще не комментировал заявление Кремля, и его доля в финансировании сделки оставалась неизвестной. Также не раскрывалось, кто прокредитует многомиллиардную покупку, хотя источники РБК и западных информагентств указывали на итальянский банк Intesa.
«Сделка демонстрирует нашу стратегию, направленную на осуществление инвестиций в высококачественные активы со стратегическими партнерами по всему миру для генерации долгосрочных финансовых доходов», — цитирует пресс-служба «Роснефти» президента суверенного фонда Катара Шейха Абдулу бин Мохаммеда бин Сауда аль-Тани.
Условия вхождения Glencore и Катара в капитал «Роснефти» не равны, если судить по опубликованным деталям сделки (QIA пока не выпустил никакого объявления о ней). Швейцарский трейдер внесет в сделку только €300 млн (это примерно 0,6% от текущей рыночной капитализации Glencore) против €2,5 млрд со стороны Катара, хотя их доли в консорциуме будут одинаковыми — 50/50, подтвердила в своем сообщении Glencore. На долю Glencore будет причитаться 9,75% капитала «Роснефти». При этом Glencore в рамках нового пятилетнего контракта с «Роснефтью», получит доступ к дополнительным 220 тыс. барр. в день российской нефти, что, вероятно, позволит ему стать крупнейшим торговцем нефтью «Роснефти» (сейчас это Trafigura).
«Молчание со стороны Катара — это очень странно, особенно учитывая, что они вносят больше всего собственного капитала в сделку», — сказал РБК профессор финансов Хьюстонского университета Крейг Пирронг, эксперт по рынкам торговли сырьевыми товарами.
Glencore сбросила риск на российские банки
Кроме того, банковское финансирование сделки будет организовано таким образом, что Glencore не будет отвечать своими активами перед кредиторами (безрегрессный кредит). Риск Glencore как акционера через консорциум и «структурированные соглашения» будет ограничен уровнем в €300 млн, следует из сообщения «Роснефти» (что это за структурированные соглашения, не поясняется). Glencore предоставит гарантии по банковскому кредиту на сумму до €1,4 млрд, но при наступлении гарантийного случая эта сумма полностью застрахована в «соответствующих российских банках», говорится в сообщении Glencore. В составе кредита, организованного Intesa, будет синдикат российских банков объемом €1,4 млрд, сказал РБК источник в банковских кругах. Пресс-служба ВТБ уже , что ВТБ неизвестно, о каких российских банках идет речь: «У нас нет никаких взаимоотношений с Glencore». Представители Газпромбанка, банка «Открытие», принадлежащего «Роснефти» ВБРР и банка Intesa не ответили на запросы РБК.
Почему речь идет именно о €1,4 млрд, из сообщений «Роснефти» и Glencore не ясно. Кредитор (Intesa) может потребовать дополнительного внесения денежных средств в случае падения цены акций «Роснефти» на рынке, но Glencore договорилась с неназванными российскими банками о том, что они оплатят это требование, предполагает Пирронг. Возможно, банки выпишут опцион-пут на заложенные под кредит акции «Роснефти» (опцион позволит продать их по заранее оговоренной цене на случай падения их рыночной стоимости), рассуждает Пирронг, но вторая сторона этого дериватива неизвестна. Сама «Роснефть» не принимала участия в сделке в качестве гаранта обязательств перед кредиторами, говорит источник в компании.
Glencore заложит под кредит более половины приобретаемых акций «Роснефти», сказал журналистам источник в «Роснефти», передало «РИА Новости» . То есть более 4,88% акций «Роснефти» будут заложены Glencore (сколько заложит катарский фонд, не сообщается). «Новые акционеры проводят сделку как LBO : актив закладывают как финансовый рычаг и используют часть своих средств для покрытия», — сказал источник.
При участии Марины Божко
Глава "Роснефти" Игорь Сечин сообщил президенту России Владимиру Путину о завершении сделки по приватизации компании. Об этом журналистам в среду, 7 декабря, рассказал пресс-секретарь главы государства Дмитрий Песков.
По его словам, стратегическими инвесторами по приватизации акций стал консорциум из компаний Glencore и суверенного фонда Катара, сообщает ТАСС . Участники консорциума имеют равные доли по 50%.
"Очень рассчитываю на то, что приход новых инвесторов - это консорциум катарского государственного фонда и крупнейшей мировой международной трейдерской компании Glencore, - надеюсь, что их приход в органы управления будет улучшать корпоративные процедуры, прозрачность компании и, соответственно, в конечном итоге будет приводить к росту капитализации. При этом контрольный пакет самой компании остается в руках Российского государства - 50 с лишним процентов", - отметил президент.
Путин считает, что сделка по приватизации совершена на восходящем тренде, в удачное время и что это не должно привести к колебаниям рубля на валютном рынке.
В бюджет страны от приватизации 19,5% акций "Роснефти" поступят €10,5 миллиардов.
Глава государства поручил осуществить поэтапную конвертацию в рубли средств от приватизации с тем, чтобы избежать курсовых колебаний. "Президент отметил, что в ближайшие дни в страну будет поступать значительный объем валюты, и с тем, чтобы избежать каких-либо колебаний курса, необходимо предусмотреть соответствующую поэтапную систему конвертации", - сообщил Песков.
"Для этого президент поручил Сечину проработать соответствующую схему действий по конвертации с правительством, министерством финансов и Центральным банком", - сказал пресс-секретарь российского лидера.
Ранее в среду НК "Роснефть" уже проинформировала о завершении размещения десятилетних биржевых облигаций на общую сумму 600 млрд рублей.
В сообщении компании говорилось , что бумаги размещены в полном объеме по открытой подписке и оплачены в безналичном порядке. При этом крупных сделок, а также сделок, в совершении которых имелась бы заинтересованность эмитента, в процессе размещения облигаций не совершалось.
В начале нынешнего ноября правительство РФ опубликовало директиву, в соответствии с которой "Роснефтегаз" должен до 5 декабря продать 19,5% акций "Роснефти" минимум за 710,847 млрд рублей. Не позже 15 декабря необходимо завершить расчеты с покупателем, а до 31 декабря деньги, полученные от сделки, должны быть перечислены в федеральный бюджет.
В понедельник, 5 декабря, стало известно, что "Роснефть" за полчаса провела сбор заявок на участие в размещении своих облигаций на сумму в 600 млрд руб, пишет РБК . Как сообщили источники издания, сбор предложений инвесторов на 10-летние бумаги НК проходил без предварительного извещения потенциальных покупателей, заявки принимались с 17:00 до 17:30 мск.
Продажа 19,5% акций "Роснефти" стала шоком для Запада и выразителей его интересов. Либеральные аналитики полагали, что антироссийские санкции обеспечат надежную кредитно-инвестиционную блокаду нашей страны, в результате чего "Роснефть" будет вынуждена выкупить свои акции сама.
Публиковались даже разнообразные расчеты, насколько ослабеет рубль в том случае, если "Роснефть" выкупит свои акции за счет займов (в том числе у государства), а федеральный бюджет направит полученные средства на пополнение Резервного фонда, купив валюту для этого на бирже.
Эти и многие другие спекуляции потерпели крах, и их авторы стараются не вспоминать их, потратив, как после победы Трампа, заметное время на стирание своих постов в соцсетях.
"Путин переиграл всех", - пишет выделяющаяся на фоне даже западных медиа своей жесткой антироссийской позицией Wall Street Journal. Названная президентом России "крупнейшей приватизационной сделкой в нефтегазовом секторе в мире за 2016 год", продажа 7 декабря 19,5% акций "Роснефти" стала прорывом санкционной блокады и принесла бюджету 10,5 миллиарда евро. При этом дивиденды "Роснефти" составят отныне 35%, и такое изменение дивидендной политики является частью интегральной приватизационной сделки.
Первоначально минимальная цена продажи пакета была установлена на уровне 500 миллиардов рублей. Согласно принятым в Госдуме и утверждённым президентом изменениям в закон "О федеральном бюджете" за 2016 год", от продажи акций "Роснефти" государство должно было получить 703,5 млрд. На деле бюджет получит 710,8 миллиардов; премия инвесторов от текущих биржевых котировок составила минимальные для подобных сделок 5%, что представляется выдающимся успехом менеджмента "Роснефти", искавшего инвесторов (сообщается о переговорах более чем с 30 потенциальными покупателями) и "утрамбовывавшего" их.
Принципиально важно, что сделка носит стратегический характер и повышает ценность компании, качественно расширяя и закрепляя ее возможности надежно связанными с нею партнерами.
С одной стороны, крупнейший сырьевой трейдер Glencore, около года назад преодолевший серьезные финансовые проблемы, в отличие от других потенциальных партнеров не ограничивает "Роснефть" конкретным регионом, а обеспечивает глобальный масштаб ее операций. Увеличение объема реализуемой через него нефти (более чем вдвое) дополняется весьма ценным для "Роснефти" согласованием позиций на рынке. А кредитование Glencore одним из крупнейших европейских банков опосредованно возвращает "Роснефть" на западные финансовые рынки.
Один из крупнейших в мире суверенных фондов Qatar Investment Authority проявляет интерес к проектам добычи нефти на территории России и вполне может по следовать примеру BP, которая, став крупнейшим миноритарным акционером "Роснефти", активно стала вкладываться в разработку ее сибирских месторождений. Принципиально важно, что примеру Катара могут последовать другие инвесторы из стран Персидского залива, весьма ревниво следящие за активностью друг друга.
Не менее важен и геополитический аспект операции: в ближневосточном кризисе власти Катара, ориентируясь на США, были традиционными оппонентами России и ее союзников, причем порой исключительно жесткими. Смена американской администрации лишила их, как и многих других сателлитов США по всему миру, глобального прикрытия и, возможно, заставила переосмыслить, пусть даже и частично, свою позицию. Приобретение пакета "Роснефти" объективно связывает катарские власти с Россией и, как минимум, даже при сохранении их прежних геополитических устремлений, весьма серьезно ограничивает их свободу рук. В целом же сотрудничество с Катаром может оказать влияние на всю его позицию как на Ближнем и Среднем Востоке, так и в Африке, где его экспансия является весьма ощутимым сдерживающим фактором для Китая.
Не случайно только в результате сообщения о сделке котировки "Роснефти" подскочили на 5%, поставив рекорд, а рыночная капитализация впервые превысила 4 триллиона рублей. При этом стоимость госпакета акций увеличилась на 1,3 миллиарда долларов, а совокупный эффект операции для государства (включая прямые поступления в бюджет от приватизации "Башнефти" 5,16 млрд долларов и пакета "Роснефти" 11,12 млрд долларов, а также докапитализации госпакета акций "Роснефти" за счет синергетического эффекта после объединения с "Башнефтью" 1,25 млрд долларов, докапитализации государственного пакета после объявления продажи акций "Роснефти" 1,33 млрд долларов и привлечения первоклассных мировых инвесторов) составил около 19 миллиардов долларов.Однако и с сугубо коммерческой точки зрения сделка представляется выгодной для России. Вероятное использование акций "Роснефти" в качестве обеспечения сделки объективно заинтересовывает обоих инвесторов в поддержании и наращивании котировок. При этом государство сохраняет контрольный пакет акций, а в целом структура акционерного капитала обеспечивает гармоничный баланс интересов.
В целом менеджмент "Роснефти" превратил приватизацию пакета ее акций из традиционной портфельной сделки в глубокую и многоуровневую стратегическую операцию, позитивные последствия которой для России будут проявляться еще долгое время, а порой и весьма неожиданным образом.
Несколько недель заграничных командировок руководителя «Роснефти» Игоря Сечина привели к неожиданному результату: 19,5% акций нефтяной компании Glencore и Катарскому инвестфонду. Но в объявленной вчера вечером сделке слишком много неизвестных, а расходящиеся «показания» сторон все еще больше запутывают. Непонятно, кто именно купил и в какой пропорции: Сечин сообщил Владимиру Путину, что распределение долей в консорциуме между Glencore и катарцами будет 50 на 50, в то время как Glencore утверждает, что в его непрямом владении окажется в итоге лишь 0,54% акций «Роснефти». Непонятно, сколько заплатили: €10,5 млрд по версии Кремля против €10,2 млрд по версии самого Glencore . Непонятно, кто был продавцом: государственный «Роснефтегаз» или сама «Роснефть» через промежуточный выкуп пакета у акционера, Игорь Сечин - главное действующее лицо в обеих компаниях.
Тем не менее кое-что уже можно утверждать с уверенностью. Во-первых, Владимиру Путину все же решительно не понравилась идея владения «Роснефтью» своими акциями, в результате чего было-таки принято решение искать стороннего инвестора. Имиджевые издержки от «директорской приватизации» (вызывающей прямые аналогии с началом 1990-х, когда директора бывших советских предприятий на какие только ухищрения ни пускались, чтобы по итогам приватизации заполучить их в собственность) перевесили аппаратные возможности Игоря Сечина. В каком-то смысле можно утверждать, что экс-министр экономики Алексей Улюкаев, пытавшийся обременить «Роснефть» обязательствами по дальнейшей перепродаже этого пакета сторонним инвесторам и встречавший на этом пути сопротивление, пострадал зря . На этом фоне прежняя информация о попытках Путина лично найти сторонних покупателей в лице, скажем, главы «Лукойла» Вагита Алекперова выглядит логичной.
Во-вторых, в итоге найдена все же промежуточная схема: говоря откровенно, Glencore не является для «Роснефти» таким уж «посторонним». Компании тесно связывают давние крупномасштабные контрактные и финансовые отношения, «Роснефть» в 2013-2015 годах набрала предоплат у Glencore в счет будущих поставок на сумму до $5 млрд. Кстати, этот фактор сразу связали и с продажей 19,5% акций «Роснефти», и с состоявшимся на днях таинственным и сверхзакрытым размещением «Роснефтью» облигаций на 600 млрд рублей: одна из версий состоит в том, что «Роснефть» путем передачи своих акций зачтет долги перед Glencore по предоплате, а привлеченные через облигации средства пойдут в бюджет.
То есть, откровенно говоря, так или иначе на покупку пакета сработали все те же российские деньги, и «нахождение крупного иностранного инвестора» - преувеличение.
В обмен на новую сделку Glencore получила от «Роснефти» 5-летний offtake-контракт на поставку нефти - по сообщению компании, объемом 220 000 баррелей в день, что неплохо поправит ее портфель. Ну а Катарский инвестфонд, в свою очередь, является крупнейшим акционером Glencore (владеет долей порядка 9%) и сильно пострадал в последние годы от неудачных инвестиций и высоких долгов международного трейдера. Катарским инвесторам явно пойдет на пользу рост котировок акций Glencore, которого можно ожидать по итогам этой сделки.
То есть, по сути, можно говорить о том, что вместо реальных стратегических инвесторов «Роснефть» нашла для своих акций комфортного портфельного инвестора, который не имеет никаких целей, связанных с получением доступа к российским запасам, разработкой месторождений и т. д., и пошел на сделку из-за ряда выгодных тактических условий (в том числе и бонусов, предложенных самой «Роснефтью», таких как упомянутый offtake-контракт).
В-третьих, как уже говорилось ранее , реального стратегического инвестора на госпакет «Роснефти» так и не удалось найти. Ни китайские, ни другие азиатские нефтегазовые компании, как и предсказывалось, на это предложение не клюнули - по ссылке выше подробно объяснены причины этого, но главное, что в российских условиях миноритарные пакеты акций не дают реальных прав на управление, особенно в стратегических госпредприятиях.
В результате власти были вынуждены продать пакет связанному трейдеру, пообещав ему за это какие-то бонусы и притянув к делу его главного акционера, Катарский инвестфонд, который явно тяготился падением стоимости акций и долговыми проблемами Glencore и, конечно, теперь рад поучаствовать в спасении этого вложения. В покупке этих акций есть плюсы: «Роснефть» в последнее время наращивала дивидендные выплаты, но тут есть еще куда стремиться - дивиденды сильно отстают от уровня частных компаний в расчете на баррель добычи. Так что Glencore и катарцев ждет неплохой дивидендный поток от этого пакета (вероятно, в районе $400 млн в год или даже выше). ВР, владеющая 19,75% акций «Роснефти», дивидендами в последнее время была весьма довольна, они неплохо помогали ей улучшить свои финансовые показатели.
Но есть и большой минус: как показало отсутствие интереса стратегических инвесторов к «Роснефти», продаваемый пакет неликвиден. Продать его будет практически невозможно - и, кстати, с точки зрения стратегических инвесторов история о том, что акции «Роснефти» в итоге продали связанному трейдеру за русские же деньги, не слишком имиджево привлекательна и еще раз подчеркивает, что в России вместо полноценных прав собственности мы часто имеем дело с фасадом различных схем, призванных прикрыть реальный контроль со стороны государственных игроков. Кстати, обратите внимание на то, как Glencore поспешил уверить инвесторов, что будет владеть всего лишь небольшим пакетом в 0,54% акций «Роснефти»: на самом деле политика трейдера, обремененного долгами, в последнее время была направлена как раз на распродажу активов , а не на покупку новых дорогостоящих неликвидов.
Многие комментаторы объясняют вхождение Катарского инвестфонда в сделку неким стратегическим интересом Катара к российским нефтегазовым проектам, однако это объяснение кажется преувеличением. Катар до сих пор отказывался входить в российские проекты и не проявлял к ним практического интереса, невзирая на то что многие российские чиновники и предприниматели годами пытались катарцев уговорить.
Странными выглядят и попытки увязать участие Катара в «Роснефти» с реализацией соглашения с ОПЕК о снижении нефтедобычи - тут вообще нет никакой прямой связи, соглашение с ОПЕК либо будет выполнено, либо нет, наличие миноритарного пакета акций в одной из российских нефтедобывающих компаний вообще никак на это не влияет. Да и у Катарского инвестфонда в принципе другие задачи, в его портфеле основные инвестиции не имеют отношения к нефти и газу - как раз наоборот, нефтегазовые доходы вкладываются в другие, часто более высокотехнологичные, сферы. Так что, скорее всего, все довольно банально: Катару через нынешнюю сделку просто выгодно улучшить качество своих проблемных вложений в Glencore.
Ведущие западные СМИ расценили это как и признак несостоятельности антироссийских санкций. Так, The New York Times и Euronews утверждают, что иностранные инвесторы пересматривают свое отношение к России в надежде на улучшение отношений между Москвой и Вашингтоном. А The Wall Street Journal отмечает, что теперь экономический блок правительства сможет легче вздохнуть, ведь в экономику .
Формально американские и европейские санкции не запрещают подобного рода сделок с «Роснефтью», но эксперты все равно говорят о ней как о большой победе. Оба новых инвестора «Роснефти» имеют хорошие связи с Россией. Glencore еще в конце 70-х поставлял зерно в Советский Союз, несмотря на международные санкции, а сейчас у компании большие пакеты в компаниях «Русал» и «Русснефть». Теперь же вместе с покупкой акций «Роснефти» Glencore от нее достается и новый пятилетний контракт на поставку сырья.
Катарский суверенный фонд тоже здесь не случайно. Он как главный акционер Glencore заинтересован в помощи ему. Кроме того, участие в сделке Катара, как предполагают многие, может быть связано с тем, что Россия согласилась присоединиться к ОПЕК и сократить свою добычу. Аналитики «Сбербанка CIB» считают, что новые инвесторы не будут доставлять «Роснефти» особых хлопот.
